«Что может предпринять участник стимулирующей лотереи в следующей ситуации, где он чувствует себя обманутым. Читая на сайте полный текст правил проведения стимулирующей лотереи, занимающий 10 страниц, на 4 (!) странице обнаруживает пункт, согласно которому участник обязан сохранить не только вкладыш с Уникальным кодом, но и кассовый чек (!)»
Эльвира Васильевна, 01.10.2012 в 15:53
Здравствуйте! Если возможно, ответьте, пожалуйста, что может предпринять участник стимулирующей лотереи в следующей ситуации, где он чувствует себя обманутым. Приобретая в магазине товар (пятновыводитель «Vanish Oxi Action»), покупатель читает на стикере, нанесенном на крышке упаковки Товара, краткие условия стимулирующей Лотереи «Детское творчество без границ»: найди код внутри банки, зарегистрируй его на указанном сайте и выиграй приз. Делая покупку, в надежде получить шанс выиграть приз, по приходу домой, он регистрирует код на указанном сайте. Читая далее на сайте полный текст правил проведения стимулирующей лотереи «Детское творчество без границ», занимающий 10 страниц, на 4 (!) странице обнаруживает пункт, согласно которому участник обязан сохранить не только вкладыш с Уникальным кодом, регистрируемым для участия в акции, но и кассовый чек (!) подтверждающий покупку Товара. При покупке товара потребитель не имел возможности полного прочтения этих привил на сайте в интернете, а привычки сохранять кассовые чеки он не имеет. Через месяц зарегистрированный код оказывается выигрышным, а участник объявляется победителем лотереи, о чём его информируют посредством SMS и по эл. почте. Но выигрыш он получить не имеет права, так как у него отсутствует кассовый чек. В правилах данной лотереи содержится пункт, по итогам выполнения каких условий договор между Участником Лотереи и Организатором считается заключенным. Среди перечня этих условий, прописанных отдельным пунктом, нет условия сохранения именно кассового чека. Отсутствие же кассового чека приводит к бессмысленности всех совершаемых действий. По моему мнению, получать право участвовать в розыгрыше приза без получения права его получить является нелогичным и вводящим в заблуждение участника лотереи, кем становится покупатель товара. А как по Вашему мнению? Не происходит ли нарушение п. 2 ст. 17 Федерального закона РФ «О лотереях», согласно которому, организатору лотереи запрещается обременять призовой фонд лотереи какими-либо обязательствами, за исключением обязательств перед участниками лотереи по выплате, передаче или предоставлению выигрышей, а также использовать средства призового фонда лотереи иначе, чем на выплату, передачу или предоставление выигрышей? Как это соотносится со Ст. 493. ГК РФ <…> договор розничной купли-продажи считается заключенным в надлежащей форме с момента выдачи продавцом покупателю кассового или товарного чека <…> Отсутствие у покупателя указанных документов не лишает его возможности ссылаться на свидетельские показания в подтверждение заключения договора и его условий?
Мы категорически против бесполезной многостраничной «воды» в условиях стимулирующих лотерей, которая кроме удовлетворения профессиональных амбиций, составляющих их юристов, самолюбования ими своими стилем изложения и манипуляциями юридической техникой, а также видимой отработки ими своего гонорара, не несет в себе никакой пользы для читабельности и понятности участнику.
На протяжении всей своей 7-летней практики подготовки условий стимулирующих лотерей мы пропагандируем стиль профессионального минимализма, предполагая, что условия в первую очередь готовятся для потребителя, который в основной массе не обладает правовыми знаниями, практическими навыками и свободным временем для изучения и понимания крючкотворных текстов. Но из нашего опыта такой подход далеко не всегда ставится во главу угла заказчиками.
Из-за нашей непреклонной профессиональной позиции в этом плане с какой-то частью из них мы не работаем, так как не находим общий язык с их главными бухгалтерами, юристами и рекламными менеджерами, которым талмуды бесполезно исписанной макулатуры в целях перестраховки от любых возможных и невозможных рисков представляются, к сожалению, более значимыми, чем краткость и удобство изложения для потребителей и эффективность результатов от мероприятия для их компании в связи с этим.
Представляется удивительным, что вроде бы очевидное понимание того, что не только участнику, но и контролирующему лотерейному чиновнику придется затратить немало времени на вычитку и нелегко будет разобраться в подобном многостраничном тексте при рассмотрении вопроса о регистрации стимулирующей лотереи или вынесении запрета ее проведения, зачастую также не является каким-то действенным ориентиром для подготовки условий. Но «человеческого фактора» никто не отменял, и, как известно, чем объемней и головоломней описание, тем шансы сделать в нем непроизвольную опечатку составителем или допустить смысловую ошибку проверяющим возрастают многократно.
Не говоря уже о том, что, чем больше предугаданных спорных ситуаций и максимально подробней отражение в них полномочий организатора, тем вероятнее потом будет уверенность участников, что все возможные права устроителя лотереи ограничены содержанием условий, и за этими пределами законодательство на стороне потребителя, как в приведенном вопросе, на который даются ответ и комментарий.
Однако изначально юридические предпосылки говорят совершенно об обратном. Императивные нормы Закона о лотереях, хотя, конечно, и наделяют участников лотерей более широким кругом прав и способов их защиты по сравнению, например, с мизерным набором возможностей игроков в азартные игры и лиц, участвующих в стимулирующих мероприятиях не в виде стимулирующих лотерей. Но на этом, к сожалению для участников, практически и заканчиваются, а в остальном организаторы априори вольны поступать по своему усмотрению без каких-либо дополнительных напоминаний или подтверждений.
Поэтому попытки посредством текста условий ограничить основанные на нормах прямого действия права участников или расширить организаторские полномочия, которые по умолчанию намного шире любого самого подробного описания, выглядят более чем странно. А методология юристов договорного права в виде максимально подробного изложения вероятно представляющихся им диспозитивных отношений между организатором и участником лишь из-за упоминаний в Законе о лотереях о том, что лотерея проводится на основании договора, а в стимулирующей лотерее организатор может обусловить направление заявки определенными действиями участника, в данном случае представляется не совсем уместной без учета правовой природы лотереи, которая недалеко ушла от положения в законодательстве жестко контролируемых государством азартных игр.
Государственный контроль стимулирующих лотерей при их регистрации усугублен еще также политикой и практикой ФНС России. Проверяя условия на соответствие Закону о лотереях, чиновники трактуют его скорее как воинский устав, а не как нормативный акт в общей системе права. Им зачастую совершенно неинтересно усложнять себе жизнь, залезая в дебри конституционного принципа о том, что любые дополнительно описанные в условиях права организатора допустимы, если прямо не ограничены в тексте федерального закона. Гораздо проще следовать иной логике: что прямо процитировано в законе как возможное или должное, то и разрешено, остальное же запрещено. В определенной степени такая позиция вызвана не только субъективным чиновничьим произволом, но и противоречивостью, коллизионностью и недоработанностью лотерейного законодательства.
Возвращаясь к вопросу удобства для участников, следует сказать, что, конечно, иногда сложность механики стимулирующей лотереи, вариативность положений в ее условиях в связи с этим и обязательный контроль ФНС России при ее регистрации на соблюдение Закона о лотереях и текущему его толкованию федеральным лотерейным контролером не позволяют изложить текст совершенно кратко и максимально простым языком. Однако речь в данном случае не идет об обращении к формату разговорного жанра, доступного любому обывателю, а о том, что конечный потребитель при разработке условий должен всегда не забываться в массиве юридических профессионализмов, изысканий предполагаемых рисков организатора, описании способов их избежания и сочинении превенций-страшилок для недобросовестных участников.
Если перейти от обсуждения формы и стиля изложения лотерейных специалистов к содержанию вопроса по существу, то, полагаем, что необходимо принять во внимание следующие тезисы.
1. Покупка товара и участие в стимулирующей лотерее - юридически разные правоотношения, хотя и взаимосвязанные и частично пересекающиеся между собой по фактическим действиям потребителя и его же как участника. Поэтому ссылка на положения договора розничной купли-продажи, заключение которого является хотя и необходимым, но недостаточным в общем перечне обязанностей участника для заключения договора на участие в стимулирующей лотерее, не совсем корректна в споре с организатором. Но для судебного разбирательства с ним при последовательном доказывании фактов может быть вполне действенна.
2. На стороне победителя как аргумент всегда ч. 3 ст. 14.27 КоАП РФ об ответственности организатора за невыдачу выигрыша или за нарушение сроков его выдачи. При этом наложение административной санкции не освобождает организатора от выполнения своих обязательств перед победителем. Также полагаем, что оригинала вкладыша с уникальным кодом как заменителя лотерейного билета вполне достаточно для доказательства покупки товара и участия в стимулирующей лотерее, и в Законе о лотереях не сказано о необходимости сохранения чека для получения выигрыша. Поэтому предмет для обсуждения с организатором и мотивы жалобы на него в ИФНС имеются.
3. С другой стороны, участнику будет не лишним ненадолго поставить себя на место менеджера, ответственного за передачу выигрышей победителям. Зачастую наличие единой базы данных о реализации рекламируемого товара между его производителем, оптовыми и розничными продавцами и организатором не может быть в принципе. Использование некоторыми лицами недобросовестных способов направления заявок для участия еще больше осложняет ситуацию. Поэтому в отдельных механиках стимулирующих лотерей не существует другого варианта подтверждения покупки участником товара в период их проведения, кроме как предъявления кассового чека.
4. Вероятно, организатору, чтобы избежать подобной ситуации, стоило позаботиться о доведении до участников информации о сохранении фискального документа от покупки в рекламе, информационных анонсах и кратких правилах, с которыми можно быстро ознакомиться при приобретении товара. Однако практика показывает, что ограниченный объем места в рекламных макетах зачастую не позволяет этого сделать, а Закон о рекламе требует лишь указания на источник информации о полных условиях проведения.
Надеемся, что ситуация в итоге разрешится без негативных последствий для любой из сторон этого конфликта. Полагаем, что какого-либо умышленного обмана со стороны организатора в целях невыдачи выигрышей победителям при подготовке условий данной стимулирующей лотереи не предполагалось.
И если бы участники хоть немного знали внутреннюю кухню стимулирующих лотерей, то понимали бы, что головная боль у их организаторов от проблемы, куда в итоге деть невостребованные и неполученные победителями выигрыши, заложенные в смете мероприятия и по которым в итоге необходимо отчитаться перед заказчиками или списать в расходы в целях налогообложения, возникает многократно чаще.
Организатор - это абстрактное понятие, а за обманом всегда стоит какое-либо конкретное физическое лицо, наличие которого в ходе организации и проведения стимулирующей лотереи представить практически невозможно из-за многочисленного контроля разных субъектов, участвующих в этом процессе, друг над другом. Кто организует стимулирующую лотерею, тому выигрыши победителей не нужны в принципе, а необходимы положительные информационный резонанс от мероприятия и эффект по сбыту рекламируемого товара. Персонал, который проводит стимулирующую лотерею, обычно не имеет никакой реальной возможности присвоить себе чужие выигрыши без огласки.
Мнение некоторых участников, подстегиваемое обсуждениями промохантеров, призоловов и призоманов различных стимулирующих лотерей, о существовании неких «оргов» (имеется ввиду организаторов), которые «хотят воспользоваться» их персональными данными для незаконного получения кредитов или «думают» о том, как бы не выдать им выигрыши по любым формальным основаниям, можно лишь отнести к особенностям человеческой психики, но, в любом случае, объективно следует признать очередным ее мифом в большей степени.
При этом необходимо оговориться, что все вышесказанное относится к стимулирующим лотереям, связанным с реализацией реальных и достоверных товаров, а не организуемым и проводимым исключительно для заработка на sms-регистрациях участников или с целью псевдо-оформления игорной деятельности.
На протяжении всей своей 7-летней практики подготовки условий стимулирующих лотерей мы пропагандируем стиль профессионального минимализма, предполагая, что условия в первую очередь готовятся для потребителя, который в основной массе не обладает правовыми знаниями, практическими навыками и свободным временем для изучения и понимания крючкотворных текстов. Но из нашего опыта такой подход далеко не всегда ставится во главу угла заказчиками.
Из-за нашей непреклонной профессиональной позиции в этом плане с какой-то частью из них мы не работаем, так как не находим общий язык с их главными бухгалтерами, юристами и рекламными менеджерами, которым талмуды бесполезно исписанной макулатуры в целях перестраховки от любых возможных и невозможных рисков представляются, к сожалению, более значимыми, чем краткость и удобство изложения для потребителей и эффективность результатов от мероприятия для их компании в связи с этим.
Представляется удивительным, что вроде бы очевидное понимание того, что не только участнику, но и контролирующему лотерейному чиновнику придется затратить немало времени на вычитку и нелегко будет разобраться в подобном многостраничном тексте при рассмотрении вопроса о регистрации стимулирующей лотереи или вынесении запрета ее проведения, зачастую также не является каким-то действенным ориентиром для подготовки условий. Но «человеческого фактора» никто не отменял, и, как известно, чем объемней и головоломней описание, тем шансы сделать в нем непроизвольную опечатку составителем или допустить смысловую ошибку проверяющим возрастают многократно.
Не говоря уже о том, что, чем больше предугаданных спорных ситуаций и максимально подробней отражение в них полномочий организатора, тем вероятнее потом будет уверенность участников, что все возможные права устроителя лотереи ограничены содержанием условий, и за этими пределами законодательство на стороне потребителя, как в приведенном вопросе, на который даются ответ и комментарий.
Однако изначально юридические предпосылки говорят совершенно об обратном. Императивные нормы Закона о лотереях, хотя, конечно, и наделяют участников лотерей более широким кругом прав и способов их защиты по сравнению, например, с мизерным набором возможностей игроков в азартные игры и лиц, участвующих в стимулирующих мероприятиях не в виде стимулирующих лотерей. Но на этом, к сожалению для участников, практически и заканчиваются, а в остальном организаторы априори вольны поступать по своему усмотрению без каких-либо дополнительных напоминаний или подтверждений.
Поэтому попытки посредством текста условий ограничить основанные на нормах прямого действия права участников или расширить организаторские полномочия, которые по умолчанию намного шире любого самого подробного описания, выглядят более чем странно. А методология юристов договорного права в виде максимально подробного изложения вероятно представляющихся им диспозитивных отношений между организатором и участником лишь из-за упоминаний в Законе о лотереях о том, что лотерея проводится на основании договора, а в стимулирующей лотерее организатор может обусловить направление заявки определенными действиями участника, в данном случае представляется не совсем уместной без учета правовой природы лотереи, которая недалеко ушла от положения в законодательстве жестко контролируемых государством азартных игр.
Государственный контроль стимулирующих лотерей при их регистрации усугублен еще также политикой и практикой ФНС России. Проверяя условия на соответствие Закону о лотереях, чиновники трактуют его скорее как воинский устав, а не как нормативный акт в общей системе права. Им зачастую совершенно неинтересно усложнять себе жизнь, залезая в дебри конституционного принципа о том, что любые дополнительно описанные в условиях права организатора допустимы, если прямо не ограничены в тексте федерального закона. Гораздо проще следовать иной логике: что прямо процитировано в законе как возможное или должное, то и разрешено, остальное же запрещено. В определенной степени такая позиция вызвана не только субъективным чиновничьим произволом, но и противоречивостью, коллизионностью и недоработанностью лотерейного законодательства.
Возвращаясь к вопросу удобства для участников, следует сказать, что, конечно, иногда сложность механики стимулирующей лотереи, вариативность положений в ее условиях в связи с этим и обязательный контроль ФНС России при ее регистрации на соблюдение Закона о лотереях и текущему его толкованию федеральным лотерейным контролером не позволяют изложить текст совершенно кратко и максимально простым языком. Однако речь в данном случае не идет об обращении к формату разговорного жанра, доступного любому обывателю, а о том, что конечный потребитель при разработке условий должен всегда не забываться в массиве юридических профессионализмов, изысканий предполагаемых рисков организатора, описании способов их избежания и сочинении превенций-страшилок для недобросовестных участников.
Если перейти от обсуждения формы и стиля изложения лотерейных специалистов к содержанию вопроса по существу, то, полагаем, что необходимо принять во внимание следующие тезисы.
1. Покупка товара и участие в стимулирующей лотерее - юридически разные правоотношения, хотя и взаимосвязанные и частично пересекающиеся между собой по фактическим действиям потребителя и его же как участника. Поэтому ссылка на положения договора розничной купли-продажи, заключение которого является хотя и необходимым, но недостаточным в общем перечне обязанностей участника для заключения договора на участие в стимулирующей лотерее, не совсем корректна в споре с организатором. Но для судебного разбирательства с ним при последовательном доказывании фактов может быть вполне действенна.
2. На стороне победителя как аргумент всегда ч. 3 ст. 14.27 КоАП РФ об ответственности организатора за невыдачу выигрыша или за нарушение сроков его выдачи. При этом наложение административной санкции не освобождает организатора от выполнения своих обязательств перед победителем. Также полагаем, что оригинала вкладыша с уникальным кодом как заменителя лотерейного билета вполне достаточно для доказательства покупки товара и участия в стимулирующей лотерее, и в Законе о лотереях не сказано о необходимости сохранения чека для получения выигрыша. Поэтому предмет для обсуждения с организатором и мотивы жалобы на него в ИФНС имеются.
3. С другой стороны, участнику будет не лишним ненадолго поставить себя на место менеджера, ответственного за передачу выигрышей победителям. Зачастую наличие единой базы данных о реализации рекламируемого товара между его производителем, оптовыми и розничными продавцами и организатором не может быть в принципе. Использование некоторыми лицами недобросовестных способов направления заявок для участия еще больше осложняет ситуацию. Поэтому в отдельных механиках стимулирующих лотерей не существует другого варианта подтверждения покупки участником товара в период их проведения, кроме как предъявления кассового чека.
4. Вероятно, организатору, чтобы избежать подобной ситуации, стоило позаботиться о доведении до участников информации о сохранении фискального документа от покупки в рекламе, информационных анонсах и кратких правилах, с которыми можно быстро ознакомиться при приобретении товара. Однако практика показывает, что ограниченный объем места в рекламных макетах зачастую не позволяет этого сделать, а Закон о рекламе требует лишь указания на источник информации о полных условиях проведения.
Надеемся, что ситуация в итоге разрешится без негативных последствий для любой из сторон этого конфликта. Полагаем, что какого-либо умышленного обмана со стороны организатора в целях невыдачи выигрышей победителям при подготовке условий данной стимулирующей лотереи не предполагалось.
И если бы участники хоть немного знали внутреннюю кухню стимулирующих лотерей, то понимали бы, что головная боль у их организаторов от проблемы, куда в итоге деть невостребованные и неполученные победителями выигрыши, заложенные в смете мероприятия и по которым в итоге необходимо отчитаться перед заказчиками или списать в расходы в целях налогообложения, возникает многократно чаще.
Организатор - это абстрактное понятие, а за обманом всегда стоит какое-либо конкретное физическое лицо, наличие которого в ходе организации и проведения стимулирующей лотереи представить практически невозможно из-за многочисленного контроля разных субъектов, участвующих в этом процессе, друг над другом. Кто организует стимулирующую лотерею, тому выигрыши победителей не нужны в принципе, а необходимы положительные информационный резонанс от мероприятия и эффект по сбыту рекламируемого товара. Персонал, который проводит стимулирующую лотерею, обычно не имеет никакой реальной возможности присвоить себе чужие выигрыши без огласки.
Мнение некоторых участников, подстегиваемое обсуждениями промохантеров, призоловов и призоманов различных стимулирующих лотерей, о существовании неких «оргов» (имеется ввиду организаторов), которые «хотят воспользоваться» их персональными данными для незаконного получения кредитов или «думают» о том, как бы не выдать им выигрыши по любым формальным основаниям, можно лишь отнести к особенностям человеческой психики, но, в любом случае, объективно следует признать очередным ее мифом в большей степени.
При этом необходимо оговориться, что все вышесказанное относится к стимулирующим лотереям, связанным с реализацией реальных и достоверных товаров, а не организуемым и проводимым исключительно для заработка на sms-регистрациях участников или с целью псевдо-оформления игорной деятельности.